...Верю я в следующее: верю в Бога, которого понимаю как дух, как любовь,
как начало всего. Верю в то, что он во мне и я в нем. Верю в то, что
воля Бога яснее, понятнее всего выражена в учении человека Христа,
которого понимать Богом и которому молиться считаю величайшим
кощунством. Верю в то, что истинное благо человека — в исполнении воли
Бога, воля же его в том, чтобы люди любили друг друга и вследствие этого
поступали бы с другими так, как они хотят, чтобы поступали с ними, как
и сказано в Евангелии, что в этом весь закон и пророки. Верю в то, что
смысл жизни каждого отдельного человека поэтому только в увеличении
в себе любви, что это увеличение любви ведет отдельного человека в жизни
этой ко все большему и большему благу, дает после смерти тем большее
благо, чем больше будет в человеке любви, и вместе с тем и более всего
другого содействует установлению в мире царства Божия, то есть такого
строя жизни, при котором царствующие теперь раздор, обман и насилие
будут заменены свободным согласием, правдой и братской любовью людей
между собою. Верю, что для преуспеяния в любви есть только одно
средство: молитва, — не молитва общественная в храмах, прямо запрещенная
Христом (Мф. VI, 5-13), а молитва, образец которой дан нам Христом, —
уединенная, состоящая в восстановлении и укреплении в своем сознании
смысла своей жизни и своей зависимости только от воли Бога....
Бог не был един и одинок. К такому скандальному выводу пришла Франческа
Ставрокопулу, доктор из Оксфордского университета. На днях она заявила о
своей уверенности, что у Господа Бога, известного также как Яхве и
Иегова, была супруга. Эта конфиденциальная информация со временем
пропала из Книги Книг из-за многочисленных ее редакций. Звали ее Ашерак
или Ашера. Люди относились к ней с тем же почтением, что и к Творцу...
– Игорь Аркадьевич, я задам вопрос, возможно, наивный. Что является нормой христианской жизни, подлинным христианством?
–
Это сложный вопрос. У каждого свое христианство, сокровенное,
внутреннее, часто даже невыразимое словами. И нормы христианской жизни
разнообразны: у каждого своя психофизиологическая конституция, жизненная
история, свой уровень интеллекта, соотношение чувств и эмоций – все
разное. Для человека с низким уровнем интеллекта норма – отличать икону
Божией Матери от иконы Спасителя и уметь перекреститься. Для другого
важно глубоко понимать и чувствовать веру. Подлинные религиозные
переживания состоят в том, что человек чувствует свою связь с бОльшим, с
тем, что превосходит его самого или его представления о мире, у него
происходит открытие Бога, трансцендентной реальности. Когда человек с
этим сталкивается, это меняет его ощущение себя и мира...
Созерцание — это высшее выражение умственной и духовной жизни человека. Это духовная жизнь, трезвая, деятельная, вполне сознающая самоё себя. Это духовное чудо...
Собранные в этой книге
заметки появились в 1953- 1954 годах, когда автор - по милости Божией и
благорасположению настоятеля - мог чаще бывать и молиться в уединении. Это
объясняет, как возникло название, но ничуть не означает, что получилась
автобиография. Здесь нет ничего личного, частного, как нет и рассказов о
каких-то духовных приключениях. У автора, собственно, их и не было, а если бы и
были, он не доверил бы их бумаге. Перед вами всего лишь его раздумья о
созерцательной жизни...
Доктор Джон У находится в положении, которое позволяет ему дать
западным людям уникальную интерпретацию дзэн. Он читал курсы по дзэн в
китайских и американских университетах. Доктор У, этот китаец,
обращенный в католицизм, — не только выдающийся юрист, дипломат и
ученый. Он также наделен чувством юмора и духовной свободой, которая
позволяет ему высказываться о буддизме не понаслышке и не из книг, а
изнутри. Доктор У не боится признать, что в христианство он привнес
дзэн, даосизм и конфуцианство. Так, в его известном переводе на
китайский Нового Завета, Евангелие от Иоанна открывается словами: «В
начале было Дао».
Ему незачем притворяться, будто дзэн позволяет ему переживать
приступы головокружения и сердцебиения. Равно как не берется он за
сложную и неразрешимую задачу примирить дзэнские прозрения с
христианским вероучением. Он просто обращается к дзэн и представляет его
без комментариев...
Ошибочно думать, что все
православные суть действительно не сектанты и что все сектанты суть
действительно не православные. Не всякий православный по имени таков по духу, и
не всякий сектант по имени таков по духу, и в настоящее время в особенности
можно встретить «православного» - настоящего сектанта по духу своему:
фанатичного, нелюбовного, рационально узкого, упирающегося в человеческую
точку, не алчущего, не жаждущего правды Божией, но пресыщенного горделивой
своей правдой, строго судящего человека с вершины этой своей мнимой правды -
внешне догматически правой, но лишенной рождения в Духе. И, наоборот, можно
встретить сектанта, явно не понимающего смысл православного служения Богу в
Духе и Истине, не признающего то или иное выражение церковной истины, но на
самом деле таящего в себе много истинно Божьего, истинно любвеобильного во
Христе, истинно братского к людям...
Чаще, чем с
внезапной смертью, мы сталкиваемся с долгой или короткой болезнью, ведущей к
умиранию, и со старостью, которая постепенно приводит нас либо к могиле, либо —
в зависимости от точки зрения — к освобождению: к последней встрече, к которой
каждый из нас, сознательно или нет, стремится и рвется всю свою земную жизнь, —
к нашей встрече лицом к лицу с Живым Богом, с Вечной Жизнью, с приобщенностью
Ему. И этот период болезни или нарастающей старости нужно встретить и понять
творчески, осмысленно...
Много лет назад я спросил у своего духовника,
игумена Андрея (Машкова), что такое смирение. Я в то время был молодым и
неопытным, мне казалось, что если я получу точный ответ, то тут же приобрету
эту добродетель, и у меня все пойдет на лад. К тому же я нашел в «Лествице»
преподобного Иоанна Лествичника изречение о том, что смирение есть
искоренительница всех страстей, и загорелся желанием приобрести смирение, чтобы
таким образом устранить все страсти, как говорится в сказке, «одним махом
семерых побивахом»...
Как же смиряется человек в старости! Старик
постепенно теряет силы и становится похожим на постаревшего сокола. Когда сокол
стареет, у него выпадают перья и крылья становятся похожими на поломанные расчёски...
